Александр Кушнир, журналист:

 – Федоров – это человек, о котором всегда ходили всевозможные слухи, домыслы и мифы. И несмотря на то, что он живет сравнительно далеко от Москвы, в Питере, эти слухи на протяжении многих лет до столицы беспрерывно докатываются и делают здесь его личность совершенно виртуальной. И люди ходят на концерты "АукцЫона" не только послушать старые хиты, но и посмотреть на  человека, про которого столько говорят.

Федоров – стопроцентно великий художник, который создает великие вещи. Создает их редко, не торопясь, только по зову сердца, когда приходит вдохновение, когда приходит время общения с Богом. Он один из редчайших русских рок-музыкантов, который принципиально не интегрирован в шоу-бизнес, и один из немногих, для которого слова "интервью", "промоушн", "телепередача", "радиопрограмма" – абсолютно пустой звук. У него свои критерии – написание песни в студии и исполнение ее на концерте. Все остальное суета.

Мне приходилось брать у него интервью для своей книги "Сто магнитоальбомов советского рока". Разговор наш начался беспрецедентно. Когда я сказал, что меня интересует история создания альбом "АукцЫона" 89-го года "Как я стал предателем", что это один из лучших альбомов 80-х, что это золотой фонд нашего рока, Леня подумал-подумал и спросил: "А что, у нас такой альбом был?" И если в случае с Петкуном это была бы стопроцентная провокация и игра, то тут человек, может, пять минут назад из космоса сигнал получил, и у него сейчас какая-то темка в голове крутится. А тут я мучаю его на диктофон. Меня он воспринимал как какое-то неизбежное зло в человеческом облике. Если говорить умными словами, Федоров, мне кажется, не рефлексирует на тему своего творчества – сделали программу, вышел альбом, какие-то вещи остались в плей-листе группы. Он живет неторопливо, флегматично, медитативно, живет как знает.

Я слышал про десятки разбитых девичьих сердец. Но Федоров не ловелас, он не бегает за каждой юбкой, просто такие волны от него идут. Его поклонницы, как правило, девушки из активных, энергичные девушки шоу-бизнеса – искусствоведки, журналистки, менеджеры. Когда они видят Леню Федорова, обычно это заканчивается для них очень плачевно.

Дмитрий Озерский, автор текстов и клавишник  группы "АукцЫон": 

– Мы с Леней начали играть еще где-то году в  82-м, наверное. Играли года полтора-два, потом был перерыв, и в качестве "АукцЫона" мы собрались в 85-м году. С Леней мы учились вместе в политехническом институте, на факультете металловедения, технологии термической обработки металлов. Ну как все начинают – на танцах играли, на выпускных вечерах по школам. Бас-гитарист еще раньше начал с Ленькой играть, они в школе вместе учились.

Стихи для группы я писал практически с самого ее создания. Сначала немного, потому что в основном тексты приносил Олег Гаркуша, потом я гораздо больше стал писать. Раньше мы не задумывались особо. где брать тексты, довольно известная в свое время песня "Когда рабочие встают" была написана на стихи, которые кто-то из группы обнаружил в обычной советской газете. По большому счету, кроме как для группы, я ничего не писал никогда: ни стихов, ни прозы. Манера написания  текстов у нас нетрадиционная для рок-музыкантов. Тексты изготавливаются по принципу либретто – уже на готовую музыку. Поэтому ситуации – я приношу тексты и говорю: мол, хорошо бы их куда-нибудь пристроить – такой не бывает. Наоборот – сначала возникает какая-то музыкальная тема. Работа над одной песней может длиться месяц, два – по четыре-пять часов в день. Бывает, что работаешь над песней, пишешь, пишешь, а от нее неожиданно остается одна строчка, которая изначально была, может, выброшена.

Я не знаю, почему в "АукцЫоне" все музыканты подолгу играют. Наверное, сам коллектив такой, хотя все, безусловно, разные, и вкусы у всех разные. Мы просто делаем то, что хотим делать. Если это еще кому-то нравится, это здорово. Естественно, что Леня главный, потому что он композитор – и что пойдет, а что не пойдет, решает практически единолично он. А противоречия чаще всего возникают из-за того, что я считаю – готово, он – нет. И наоборот. С Леней мы живем в одной квартире, нормально живем, достаточно комфортно существуем вместе. А с остальными музыкантами бывает вместе отдыхаем – трое из группы любят рыбу ловить, почти все любят грибы собирать, и Леня тоже.

Олег Гаркуша, шоумен, автор текстов и вокалист группы "АукцЫон":

 – Я могу запамятовать, где-то году в 78-м, когда нынешний наш бас-гитарист Витя Бондарик дружил с моей сестрой Светой, он привел ко мне домой Леню Федорова. Они играли в молодежной группе "Фаэтон" на всяких школьных вечерах, чтобы купить различные динамики, колонки и всяческую другую рухлядь. И вот Витя познакомил Леню со мной и моей сестрой. Позже Бондарик ушел в армию, на флот, а Леня тем временем женился на Свете.

Я писал стихи, Леня писал музыку, и мы сделали первую программу в 83-м году. Практически на все мои стихотворения были написаны песни, мы разрабатывали концепцию выступления, грим, костюмы, шумы всякие между песнями. А потом, к сожалению, так получилось, что мы на два года растеряли весь состав, аппаратуру у нас украли, еще что-то произошло.

А в 85-м году опять все собрались и уже ударили по полной. Я писал стихи, был звукооператором, носильщиком проводов и аппаратуры, и просто мне нравился сам процесс. Я там где-то около сцены и на сцене присутствовал, приплясывал, ну так, дурака валял. Потом Леня попросил спеть пару слов из песни, написанной мной же. Я спел, и это было круто. С этого моя творческая жизнь и началась.

Я совсем не стремился к этому безобразию, что происходит в течение уже восемнадцати лет нашей деятельности. Конечно, в детстве я ставил какие-то пластинки и изображал певца. Но серьезно я об этом, конечно, не думал. Я был диск-жокеем, руководителем дискотеки, тогда ди-джеев не было. Ставил пластинки какие-нибудь рок-н-рольные, танцевальные, выбегал в зал, кричал "э-ге-гей", приплясывал, не то что заводил, мне самому было в кайф. Может быть, эти вещи и сыграли главную роль.

Я очень люблю спонтанные какие-то вещи. Знакомства, которые впоследствии выливаются в какие-то серьезные  отношения, получаются проекты, осуществляются планы. И тогда тоже – раз, с Бурлакой познакомился, Бурлака познакомил меня с рок-клубом, в рок-клубе я познакомился уже со всеми, начиная с Гребенщикова и заканчивая Цоем. И с "АукцЫоном" все было спонтанно. Рогожина обнаружили где-то в буфете Ленинградского института культуры, Веселкин просто подошел ко мне и сказал, что хочет танцевать в группе. Тубист Миша Коловский, который у нас уже много лет играет, он тоже на запись пришел и остался вместо гитариста.

Если честно, я никогда не выпячивал грудь и не говорил, что я самый главный. Естественно, самый главный – это Леня Федоров. Я всегда во всех интервью это говорю, но, несмотря на мои официальные высказывания, мне не верят. Леня не любит давать интервью, он такой, непоказной. И я не люблю, но мне приходится, потому что никто не хочет.

Племянницу свою, старшую Ленину дочку Ксюшу, я недавно прослушивал на фестивале "Окна открой". Мы отбирали молодые коллективы для участия в фестивале, и в одной из групп играла Ксюша Федорова на клавишных. Но они, к сожалению, не прошли, даже несмотря на то, что родственник в жюри. Блата мы не потерпим. Но играет она интереснее, чем наш клавишник Дима Озерский.

Сергей Гурьев, журналист:

– Впервые "АукцЫон" я увидел в Ленинграде на открытии нового сезона рок-клуба в 86-м году. на сцене были вокалист Сергей Рогожин, естественно, Гаркуша, как основной фронтмен, и никто в зале так и не понял, что не они, а какой-то мальчик с гитарой, Леня Федоров, который делает всю музыку, и является главной фигурой в группе.

И так было до тех пор пока Рогожин не ушел из "АукцЫона" в ВИО "Форум" и в группе не возникла проблема вокалиста. Насколько мне известно, Федорова друзья долго убеждали, чтоб он пел сам. У Лени была ужасная дикция, и невозможно было разобрать ни одного слова, но пел он очень так эмоционально. Гаркуша создавал шоу для группы, делал ее доступной среднетусовочной массе. А утонченным любителям "АукцЫона" он, может быть, даже несколько мешал воспринимать творческое излучение от главной фигуры – Лени Федорова.

Единственный свой коммерческий альбом "Птица" "АукцЫон" записал более-менее случайно, совершенно не желая создать что-то коммерческое. Перед этим у них вышел трагический альбом "Бодун", лучший, мне кажется, в истории "АукцЫона" и по звуку, и по всем характеристикам. А "Птица" получилась более плоской, но коммерческой по звучанию, и некоторые песни оттуда попали на радио. После этого группу стали приглашать в Москву на концерты, и такое ощущение, что у Федорова сразу возникла огромная агрессия по отношению к коммерческой музыке. И когда чуть ли не весь российский шоу-бизнес валялся у Федорова в ногах и говорил ему: "Леня, ну запиши ты еще один такой альбом, как "Птица", – это его, наоборот, отвращало со страшной силой от всего, что имеет отношение к форматным композициям, и поворачивало в сторону авангарда.

После этого он записывал авангардные альбомы с Хвостенко, на стихи Велимира Хлебникова, знаменитый "Жилец вершин". Потом стал, как известно, сотрудничать с "Волков-трио", где они играли совершенно галимый авангард, неудобоваримый для радио. И так продолжается до сих пор. Вот уже прошло почти десять лет, как от Федорова все отчаянно пытаются добиться еще одной "Птицы". Но, как Леня объясняет, записать такой альбом – как щелкнуть пальцами, но это совершенно неинтересно, и поэтому он этого делать не будет. Но, несмотря  ни на что, "АукцЫон" на протяжении этих десяти лет остается одним из очень немногих альтернатив глубоко антимузыкальному русскому року и столь же антимузыкальной современной форматной музыке, рокапопсу.

Когда я с Федоровым начал общаться живьем, мне он показался человеком достаточно нервным, замкнутым, который явно очень авторитарен на поле своей группы, а со внешним миром общается без особого  энтузиазма, с трудом, и его вообще грузит необходимость с ним общаться. Во втором и последнем номере журнала "Свистопляс" (который быстро накрылся) мы сделали такую концептуальную статью про группу "АукцЫон" и проводили с Леней фотосессию. Мы приехали, привезли аппаратуру, дорогостоящего фотографа. Леня жил у Лиды Бенциановой, тогда своей невесты, в прекрасной квартире с огромной светлой комнатой. Фотограф, как воше, сказал: "Ну все, сейчас мы сделаем гениальную съемку, только бог нам мог послать такую студию". Естественно, что вытащить Федорова в настоящую студию было нереально. И хотя в нашем распоряжении были полтора часа времени и море пленки, ничего вообще из этой фотосессии не вышло. Она вся оказалась запорота. Что только Леню не просили сделать – посмотри туда, посмотри сюда, заставляли даже играть на гитаре, что-то напевать, но он строил какие-то рожи, абсолютно причем необаятельные, и смотрел в пол. Сколько на него извели пленки – не получили ни одного человеческого кадра. Было видно, что процесс с этой фотосессией для Федорова – нечто очень искусственное и глубоко ему неприятное, и он внутренне враждебно на это реагирует. В результате для журнала увеличивали какие-то  старые концертные фотографии. Но все равно это было лучше, чем пользоваться результатом этой эксклюзивной фотосессии.